Экватор - Страница 140

К оглавлению

140

Как и город, снимавший с себя праздничные одежды, Луиш-Бернарду также погрузился в безразличие и меланхолию. С некоторым удовлетворением он снова занял свою спальню на верхнем этаже, отданную на минувшие дни в распоряжение маркиза де-Лаврадиу. Дом возвращался к повседневной рутине с ее яркими и мрачноватыми часами, привычными звуками, тишиной и безоблачными ночами наступившего лета. Сам Луиш-Бернарду ощущал бездну и пустоту, абсолютную и вязкую тоску, пробиравшую его до костей, как болезнь. Он даже не выходил из дома, бродя по нему, словно неприкаянный, задыхаясь от того, что так медленно течет время и что даже ночной воздух с веранды не дает ему вздохнуть полной грудью. Он бродил по дому, без смысла, без цели. Если все пойдет нормально, думал он, ему здесь остается еще полтора года, ровно половина времени его ссылки, время, которое еще требовалось прожить.

Однажды вечером, после ужина, он сел за письменный стол и решил послать через океан сигнал бедствия. Жуану:

...

«Мой дорогой друг!

Наверное, никогда в жизни я так не хотел, чтобы рядом со мной был ты и, вообще, близкий мне человек. Прости за откровенность, но, поверь, я бы не стал этого писать, если бы не было так невыносимо тяжело. Полтора года осталось мне провести в этом изгнании. Тем временем, миссия моя обещает вскоре с треском провалиться, а женщина, в которую я имел несчастье страстно влюбиться, впервые в жизни, стала для меня недоступной потому, что в дело вмешались высшие государственные интересы. Остров перестал быть для меня хранителем секретов и тайн, став лишь источником боли. Единственным небольшим утешением служит мне осознание того, что эта недоступная для меня теперь женщина тоже находится здесь, дышит тем же воздухом, что и я, и так же, как я, задыхается от нехватки его. Жуан, пожалуйста, заклинаю тебя всем, что у меня есть: если ты в состоянии позволить себе испортить часть своего отпуска, будь добр, пойди на эту жертву и приезжай сюда проведать меня. Хотя бы на полмесяца, на неделю, от одного корабля до другого, но только, чтобы вернуть мне веру в то, что после этого я смогу жить дальше. О деньгах не беспокойся: я оплачу твой билет и, поверь мне, это прекрасная цена за мое спасение.

Напиши, могу ли я лелеять эту хрупкую надежду или же мне лучше будет броситься в воду и отдать себя на съедение акулам, когда однажды тоскливой ночью я уже не смогу больше смотреть в окно на этот океан без конца и без края.

Твой одинокий экваториальный друг,

Луиш-Бернарду».

Уже то, что он просто сел и написал это письмо, в значительной степени воодушевило его, и следующим утром Луиш-Бернарду проснулся совсем в другом настроении. Так же, как смирение, ранее охватившее его, к нему вдруг пришло желание успеть что-то сделать, пока еще есть время, чтобы оставить свой личный след в истории островов, пусть даже и из соображений тщеславия или праздного интереса. Ему вспомнились два проекта, о которых он ранее периодически думал, хотя и не очень предметно. Теперь Луишу-Бернарду, на самом деле, захотел реализовать их. Речь шла о том, чтобы снабдить город электричеством и построить здесь новую больницу, взамен этих старых развалин, пытавшихся время от времени изображать из себя лечебное учреждение. Убедившись ранее в том, что председателю Городского собрания вовсе не интересны местные политические интриги и что его, человека предприимчивого, гораздо больше волнуют конкретные дела, Луиш-Бернарду пригласил его и секретаря по вопросам строительства на совещание, где изложил свои планы. К несчастью, республиканские газеты не лгали, когда рассказывали о том, во что обошелся вояж Наследного принца. Только одна поездка на Сан-Томе полностью опустошила казну как провинциального правительства, так и муниципалитета. Это первое препятствие, встреченное губернатором на своем пути, тем не менее, не смогло заставить его объявить о своем поражении. Луиш-Бернарду распорядился представить ему архитектурный и инженерный проекты, а также смету строительства будущей больницы. Кроме этого он потребовал составить смету работ по электрификации города на участке от набережной до губернаторского дворца. Потом он начал забрасывать Лиссабон еженедельными телеграммами с просьбой пересмотреть бюджет его правительства, по крайней мере, с учетом средств, потраченных на прием Наследного принца. Одновременно он связался напрямую с несколькими лиссабонскими банками, а также с Электрической компанией, попросив их оценить возможность открытия для колонии кредитной линии с целью электрификации ее столицы, указав при этом, что амортизация кредита будет осуществляться за счет эксплуатации электросети предприятиями и частными лицами. С председателем Городского собрания Луиш-Бернарду обсудил возможное расположение площадок под строительство больницы и электростанции. Затем, вместе с уполномоченным по делам здравоохранения и двумя местными врачами, он провел совещание по планированию будущей больницы, потребовав от них не затягивать процесс и ежедневно докладывать о том, как продвигается архитектурная и инженерная составляющие проекта. В промежутках между встречами Луиш-Бернарду с какой-то убийственной яростью успел расправиться со всей зависшей бумажной текучкой, подписал и завизировал все правительственные счета и акты, изучил и принял решения по ряду кадровых, административных и таможенных вопросов. Словно губка, он поглощал накопившиеся обязательства, расправляясь, как правило, уже к обеду с принесенным ему с утра делом, опережая в этом весь свой секретариат. Когда на рабочем столе не оставалось ни одной бумажки, Луиш-Бернарду обычно требовал, чтобы ему запрягли лошадь и отправлялся куда-нибудь на север острова, туда, где он точно не повстречается с Энн.

140